Был бы человек, статья найдется | Вор должен сидеть в тюрьме
Вчера вечером в Москве был неожиданно арестован Владимир Квачков. Ему инкриминируется подготовка вооруженного мятежа с целью насильственной смены государственного строя. Это, казалось бы, незначительное событие (отставной полковник все же не генерал и не маршал, способный и впрямь организовать какой-то мятеж) вызывает значительный интерес. Ведь лишь позавчера Верховный суд оставил в силе приговор присяжных о невиновности Квачкова в деле о покушении на Чубайса.
Владимир Путин.
В этой связи интересно вспомнить не слишком известное дело Юрия Шутова. Некоторое время назад оно широко обсуждалось в Петербурге, где Шутов совершал свои преступления, и где начинал свою политическую карьеру Путин. В 1991 году Шутов был помощником Анатолия Собчака, возглавлявшего Ленсовет. Другим помощником был Путин. Нет сомнения в том, что они хорошо друг друга знали и, по всей видимости, уже тогда начали конфликтовать.
Вскоре Шутов был от должности отстранен и перешел в жесткую оппозицию Собчаку. Под именем Шутова появилась книга «Собчачье сердце», где дана была весьма нелицеприятная характеристика Собчака. Путин же, наоборот, стал ближайшим сподвижником Собчака. Тот оставлял его вместо себя во время командировок и отъезда в отпуск. В этот момент Путин, по всей видимости, стал воспринимать собранную Собчаком команду управленцев как свою собственную. Одним из членов этой команды был Михаил Маневич, возглавлявший Комитет по управлению городским имуществом.
В августе 1997 года Маневич был убит. Дело об убийстве до сих пор толком не раскрыто. Однако в феврале 1999 года оказался вдруг арестован Юрий Шутов. В 2006 году он был приговорен к пожизненному заключению за организацию ряда убийств. Убийство Маневича среди них не значится. Доказать связь между Шутовым и выстрелами августа 1997 года следствию не удалось. Однако в тот день, когда был вынесен приговор, мне позвонил представитель одного чрезвычайно влиятельного в России человека и прямо сказал, что Шутов был посажен в первую очередь за Маневича, и я как журналист, имеющий в Петербурге некоторое влияние, могу дать понять своим читателям и слушателям радиоэфиров, что дело обстоит именно таким образом.
Я полагаю, у руководства страны в тот момент действительно не было никаких сомнений, что Шутов организовал убийство вице-губернатора, хотя формальных доказательств суду не хватало. Убийство столь крупной фигуры как вице-губернатор рассматривалось в качестве прямого вызова власти и лично Владимиру Путину, занимавшему в то время пост президента России. Более того, Путин рассматривал Маневича как ключевого члена своей команды и, возможно, как своего личного друга. В этой связи неудивительно, что Шутов в итоге был не тем, так иным способом доведен до пожизненного заключения.
Точно так же Путин, наверное, рассматривал в качестве личного вызова демонстративное покушение на Чубайса, как на фигуру чрезвычайно высокого ранга и как на человека, которого он лично подобрал на пост главы «ЕЭС России». Отчетливо прослеживается единая логика действий, направленных против Шутова и Квачкова. Любопытно в этой связи даже то, что в ноябре 1999 года после того, как районный суд в Петербурге счел по какой-то причине февральский арест Шутова необоснованным, он был вновь захвачен СОБРом непосредственно в зале этого суда. То есть в деле Шутова не стали ждать даже следующего дня, как в деле с Квачковым.
Юкос» и Михаила Ходорковского. Здесь нет столь явных, как в деле Шутова, аналогий с делом Квачкова. Однако общая логика действий остается прежней.
Политическое значение Ходорковского, о котором многие любят сегодня говорить, на самом деле весьма сомнительно. У него даже при самом благоприятном развитии событий не было шансов стать столь крупной фигурой российской политики, чтобы оспаривать власть Путина. Однако сам факт резкого столкновения интересов Путина и Ходорковского не вызывает сомнений.
В феврале 2003 года Ходорковский в ходе заседания, на котором члены РСПП встречались с Путиным, сделал весьма прозрачные намеки на коррупцию в ближайшем окружении российского лидера. Путин чрезвычайно жестко ему на это ответил. Судя по данной стычке, Путин стал рассматривать действия Ходорковского как личный вызов себе. Ходорковский стал для российского президента личным врагом. Не политическим соперником, оспаривающим высшую власть, а именно личным врагом. На манер Шутова или Квачкова, которые также высшую власть не оспаривали, однако делали вещи, для Путина были абсолютно неприемлемые. Я полагаю, что только этим можно объяснить ту жесткость, с которой преследуется Ходорковский.
Путин давно для себя решил, что Ходорковский – преступник. Характерно, что по мере того, как в обществе высказываются все большие сомнения в обоснованности инкриминируемых ему экономических преступлений, Путин в общении с народом начинает делать упор на иные аргументы. Недавно, отвечая на вопрос телезрительницы в ходе прямого эфира российского телевидения, он выказывал уверенность в том, что Ходорковский виновен в некоторых убийствах. Подобная логика очень похожа на логику дел Квачкова и Шутова. Не гранатомет, так мятеж. Не Маневич, так другие жертвы убийств. Главное, чтобы преступник сидел в тюрьме. Цель – прежде всего, а средства могут быть любыми.
Три столь разные фигуры, как жесткий националист полковник Квачков, крупный бизнесмен, сторонник демократии Михаил Ходорковский, а также провинциальный авантюрист Юрий Шутов, не имеющий внятных политических взглядов, испытали на себе фактически идентичные методы воздействия власти. Похоже, политические взгляды во всех этих трех историях совершенно ни при чем. Дело в другом. В личной позиции политического лидера страны.
Путин очень любит известную фразу из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Вор должен сидеть в тюрьме». Он произнес ее в ходе телеэфира, о котором шла речь выше. Российский лидер практически не скрывает своего подхода к осуществлению правосудия. Он, похоже, считает его единственно правильным, даже несмотря на то, что в фильме Жеглов из-за этого чуть не сажает невиновного человека.
Данную линию фильма Путин не воспринимает. И, судя по той поддержке, которой он пользуется, большая часть российского населения разделяет путинский подход к правосудию.